| Разделы сайта |
|
 |
| Выберите категорию |
|
|
| Коротко |
|
|
|
| Поиск на сайте |
|
|
|
 | |  |
|
Споёт ли кто обо всём, что было? Глава 09
Утром, в темноте, поели липкой перловки с чаем, построились повзводно. Командиры проверили и, по команде Ефремова, потянулись к горам, постепенно перестаивались в колонну по одному.
Зашипев, взвилась зелёная ракета. Развернулись цепью и, почти перекрывая батальоном по ширине вход в ущелье, пошли вперёд. «Да, в горку топать тяжелее», – подумал Виктор, осматривая окрестности и сверяя карту. Солдаты идут, молча, без настроения. До первого кишлака ещё метров восемьсот. Чернов, безработный артиллерист, идёт с Кабиным. За время рейда лейтенанты сдружились, и тот, видно, сам попросился к Кабину в первый взвод. Глядя на товарища, Кабин про себя отметил, что хоть у одного человека хорошее настроение. Действительно – тот побывал вчера в расположении своего артполка, у самоходчиков, и теперь щедро угощает пехоту сухими "Столичными”, а чёрная теплая куртка танкового комбинезона беспечно подчёркивает его роль свободного охотника, среди грязно-зелёных бушлатов солдат и офицеров роты.
– Для офицерской столовой вырыли яму, накрыли палаткой, светильники, тарелочки, солдат в белом халате, – делится впечатлением Чернов. – Ну, я ем, тут "полкач” заходит и аж челюсть отвесил, откуда, мол, такой грязный. Слышишь, Витёк?
– Короче будет тот кишлак, потом ещё четыре, в последнем почти и будет склад.
– Ну да, если будет. Так, слушай – командир говорит, через полчаса покажешься мне побритым и умытым, если ты корректировщик в пехоте, то не уподобляйся.
– Чего?
– Не уподобляйся, сказал…
– Толково! Ты поэтому так лоснишься?
– Что делать, командир приказал, я и лоснюсь. А что, "наводчиков” дали вам?
– Вон с ротным две чалмы, уроды какие- то.
Кабин разглядел этих двоих со злыми и неприятными лицами людей утром, когда Ефремов уточнял задачу на "прочёску”. Люди в чалмах из коричневой тряпки в легких светлых пароварках, ботинках на ребристой подошве и в тонких шерстяных покрывалах, которыми обёртываются вокруг талии и, наконец, набрасывают на плечо, настороженно поглядывали по сторонам и не разговаривали даже между собой. Потом, позже, Бабаев одного всё же разговорил. Мужик раньше жил в этом ущелье, и вот через год возвращался сюда, чтобы отомстить. Люди Гульбеддина за непокорность забрали у него зерно и скот, хотя до этого он платил дань исправно. Зимой умерли двое младших детей. Они пришли опять, чтобы забрать его с собой, но ночью он бежал. Вернувшись через несколько дней, Бабаев говорил, что рассказывая, мужик побелел и скрипел зубами – он увидел, что жене и дочери отрезали головы, а под телом подложили гранату. Шрам на лице афганца бросался в глаза, и Виктор увидел его.
"Я выжил, чтобы отомстить, это воля аллаха!”. Так закончил свою страшную быль, а может сказку, этот долговязый, угрюмый человек. Кабин же воспринял эту историю примерно как пир монголо-татар на телах русских князей после битвы на Калке. Он поверил в неё, но с современностью связать не мог.
"Улетай туча, улетай …” Приёмник на груди Чернова пел голосом Аллы Пугачёвой, а рота, растянувшись неровной цепочкой, всё выше и выше поднималась по ущелью.
В кишлак зайти не дали. По чёрной куртке артиллериста били разрывными. Пуля "дум- дум” попадая в преграду, разрывается с большим треском – впечатление, будто стреляют там и ещё здесь, двойной выстрел получается. Под такую попасть, приятного мало. Володя сразу сказал – наёмники. Взвод продвигается перебежками. Напротив эти перенесли огонь правее, там второй взвод с Мельниченко, наши отвечают. Умхаев приложил палец к губам и показывает – «вперёд». Мысль хорошая, и без выстрелов они, укрываясь за ступенями террасок, быстро двигаются вперёд, немного смещаясь влево. На занятиях по тактике Кабин определил бы этот манёвр, как обхват. "Духи” стреляют уже где-то рядом и явно не видят близкую опасность. Выстрелы методично гремят, отдаваясь эхом ущелья, и лейтенант со своими людьми, пригибаясь и с опаской выглядывая из-за каждого выступа стенки, вдоль которой они крадутся, ступают осторожно, стараясь двигаться, пока перекатываются отзвуки выстрелов между заснеженными вершинами гор, близких слева и прикрытых дымкой, и более далёких справа. Шум боя гудит правей, на фоне интенсивной пальбы автоматов, слышен мерный перестук автоматического гранатомёта, бьющего длинными очередями по кишлаку. Где-то выше и впереди, не жалея патронов, отвечал неровным гулом крупнокалиберный пулемёт противника.
Кабин выглянул из-за камней ступени. Вот они! Три человека в мышиного цвета в комбинезонах, в кепи, с оптикой на карабинах, опершись на серые, мокрые валуны, ведут огонь по наступающему перебежками справа взводу. Кабин глянул на них только мельком, но профиль ближайшего душмана показался измазанным сажей. До них метров тридцать – это совсем рядом. Лейтенант знаком остановил товарищей и вырвал кольцо из гранаты, выбрав мощную Ф-1. «Свои в укрытии и не пострадают от взрыва», – подумал Виктор и оглянулся на бойцов. Рядом присели Чернов и Хусейн Абдумуслимов, чуть дальше Муса и остальные. Все готовы и смотрят на командира. Кабин, отвёл назад руку с гранатой, в левой держит автомат и начал медленно приподниматься, от азарта не заметив, что "духи” стрельбу прекратили. Серые фигуры, пригнувшись скользят вдоль стенки – уйдут ведь! Гранату не добросить, к чёрту её, автомат навскидку, мушка пляшет, в этот момент под ногами хлопнул запал. Хлопок это показался громче взрыва. Кольцо ведь выдернул – четыре секунды на поиск гранаты и бросок. Это очень мало. Кабин орёт "ложись”, и вдруг увидел на фоне грязно-бурой травы ребристый зелёный силуэт. Не до замаха. Как в замедленной съёмке, он прихватил пальцами и, не зажимая в руке, подбросил свою гранату вверх, вперёд, ткнувшись лицом в грязь. Взрыв в воздухе, по стенке над головой хлестнул металл, с визгом дробя камни, в глазах красные круги. Вскочив, лейтенант уже не увидел "духов”, раньше времени посчитав их "своими”. От былого азарта не осталось и следа. Обидно и стыдно. Не только «духов» упустил, но и своих чуть не угробил. Парни, похоже, не поняли смысла скачков Виктора, они не видели, как близко были эти "мыши” и, подчиняясь команде, продолжают движение. Вперёд и быстрей. «Да, – подумал Кабин, – так больше не подпустят». По взводу стреляют справа, и они тоже пошли короткими перебежками.
Жителей опять никого. Долговязый мститель заявил, что имеет право жечь дома душманов. «Ради бога, это ваши дела», – сказал ротный. Кабин думал, что он сожжёт всё, но нет – тот через один оставлял. Зажигая совсем обвалившийся, стоящий на берегу большого обрыва дом, мужик что-то громко и зло орал. Бабаев сказал, что афганец жил в этой хибаре, и что он грозит Гульбеддину и ругается.
Прошло больше двух часов, пока с большим трудом миновали ещё один кишлак. Кишлак довольно большой, и пока не начали обходить его с флангов, противник не отошёл. Артиллерия подожгла несколько домов, и воздух был пропитан сладковато-кислым запахом пожарища. Небо опять потемнело, стал срываться холодный дождь. Сопротивление заслонов усилилось, невидимый теперь противник подтянул миномёты. Долина на дне ущелья, по мере подъёма, становится всё уже, и взвод Кабина постепенно вынужден подняться на левый склон гор, двигаясь по-боевому на гребне. Слева по горам, прикрывая наступающий батальон, должен был кто-то идти, но попав на старое минное поле, они заблудились в отрогах ущелья и встали, забравшись, слишком высоко в горы. Это Виктор слышал по рации и не удивился, когда поступила команда "Капот- 52, стой”, "Капот- 52” – это позывной их роты, и они остановились, как и шли – цепью, поперёк склона сверху вниз. Солдаты начали обкладываться камнями, поскольку они достаточно хорошо просматриваясь снизу, из долины. Радиостанция трещит, обрывки переговоров, слышные как бы издалека, свидетельствуют, что воюет шестая рота. Кабин, лежа животом на мокрых камнях, слушает, наблюдая впереди ещё один кишлак, рассыпанный по долине.
– Это ДШК. Костя, вызывай артиллерию.
– Мой корректировщик убит – 021!
– Сам наведи.
– Где вертушки?
– Погода… их не будет.
– Ах ты мать твою …. Пришли своего артиллериста.
– Пошёл, встречай.
– "Картер”, я "Картер-1”, "Картер”, я "Картер-1”.
– Лёша выйди на мост, бьют оттуда.
– Где эта скотина-миномётчик?
– Я "Картер”, всем стой!
– "Картер”, я "Шина”, обозначь себя дымом.
– Одурел ты там что ли?
– "Картер” обозначь себя.
– Да пошёл ты…
– Ну, лови первый дымовой.
Кабин щурится в усмешке – лихо командир шестой роты с комбатом. Интересная ситуация: рота себя обозначить не хочет – это вызовет более прицельный огонь "духов”, – а своего артиллериста потеряли. Командир батальона своим корректировщиком стал наводить артиллерию, чтобы помочь роте, но боится попасть по своим. Ну, пристрелочный заряд будет дымовым – там, если что, разберутся. Виктор, слушая шум боя по интонациям переговоров, чувствует, что в шестой роте потеряли прилично. Командир второго взвода шестой роты – Леженцев – аж визжит в эфир, видно туго на мосту.
Ефремов с управлением роты стоит ближе к Кабину, и его голос слышней, хоть все в батальоне и работают на одной частоте.
– "Капот-1”, я "Капот”. Это Виктор. – Ротный цифры своего позывного не называет, но и так ясно. – Впереди кишлак, вот его и на этом всё.
– Тот, что вначале говорили?
– Нет, шестая завязала, слышишь наверно. Задачу изменили. Пока закусывайте, да посмотри подступы к кишлаку, здесь "духов” море.
– Я "Картер-1” понял. – Виктор сунул в рот сухарь и показал своему заместителю Умхаеву знак – как работают ложкой. Муса, который располагался немого выше на склоне кивнул. Лейтенант, свистнув c собой Бабаева, присев, пошёл вперёд, где метров в ста возвышался курган. Курган был невысоким, пологим, стоял на самой границе зелёной зоны и, скорее всего, представлял собой старую могилу. Лейтенант со своими телохранителями в несколько прыжков взобрались на бугор и легли, наблюдая местность. Вдруг Кабин справа внизу заметил позицию автоматчика. До неё меньше ста метров и "дух” не видит, кто зашёл ему во фланг. Разглядывая добычу, лейтенант с досадой вспомнил случай с гранатой, и поставил предохранитель автомата на одиночный огонь. Надо наверняка. Мужик хорошо устроился – его ячейка выложена из камня, амбразура прикрыта грязной тряпкой, на фоне кустарника и дувалов его почти не видно, особенно если идти снизу. Лежит, как на охоте, попробуй, возьми его. Но сверху его хорошо видно – только голову спрятал, как получил по заднице: "земель!”. Виктор стреляет одиночным, тщательно прицелившись. Дёрнулся и лежит. Видно, не подвел автомат Слободнюка. Вдруг чуть дальше, на похожей позиции, душман среагировал на выстрел и начал стрелять по взводу Кабина. Пехота зашевелилась, ответила недружной пальбой по кишлаку. Взвод не видел противника, а тот, не разобравшись, не видел двоих вышедших вперёд. Он привык, что "Шурави” наступают цепью, и не ожидал, что кто-то мог подойти к нему опасно близко. Прицелившись, Кабин ждёт, когда парень голову высунет. Он вспомнил, как в фильме "Великолепный” француз из автомата поливает вроде в шутку, а у соперников из головы брызги во все стороны. Интересно, как будет на самом деле? Борода (на своё счастье, может, и сейчас ещё живёт на белом свете) пошевелился, наверное, почувствовав, что долго слишком Виктор целился. И не попал самую малость. Теперь они меняются ролями, и Виктор прячет свою башку за камешек. Ниже, в безопасности, улыбается Бабаев, машет рукой, мол, здесь позиция получше. Камешек маловат, душмана теперь не видно. Но Кабин опять чувствует совершенно определенное место на лбу, куда ударила пуля. Он кладет перед собой тощий мешок. Но нет, земляк, так не пойдет, твоя оптика надежней мешка, надо "дёргать” пока цел. Виктор вскочил, пуля колет камень, осколки по сапогу, и он кубарем скатывается вниз к Бабаеву, солдат всаживает магазин патронов куда-то в пространство.
Дело к вечеру, срывается снег, вся одежда мокрая с такой войной, а спрятаться некуда. Пока Виктор и Бабаев курят, обсуждают результат "охоты”, подползли артиллеристы, Муса Умхаев, Галянт, снайпер Низомов. Солдаты разговаривают, смеются, а Кабин с Черновым изучают по карте местность. Подступы к кишлаку открыты, но если идти ниже, вдоль каменного дувала на высоте слева, то будет тяжко. Ну да ладно, что не лезть в горы, да и роту оттуда не видно – отроги уходят в сторону.
Кабин слышит по радио свой позывной, отвечает. Ротный даёт команду идти вперед, торопит. В эфире сплошной мат, скоро стемнеет, а задача не выполнена. Мусса подгоняет солдат, надо идти ещё около километра. Каменный забор высотой по грудь, но местами разрушенный, прикрывает от огня Спирова, и Кабин с группой, которая собралась возле старой могилы, пригнувшись пробирается вперёд. Остальные, перебегая за камнями, двигаются выше по склону, параллельно. Впереди метра четыре забора развалено, и Чернов, первым с ходу пробегая опасное место, за Низамом прошли дальше метров десять, остановились и закурив, поджидают остальных. Сзади подошёл Муса. Пробегая, прошёл явно под прицельным огнём, смеётся с той стороны, машет рукой. Пошёл Галянт, делает затяжку, другую, бросил окурок, рывок… Молча, падает лицом об камень, выгнулся, рукой хватает землю. Не добежал всего метр. Бежать Виктору. Страшно захотелось курить, и движения непроизвольно стали замедленными. Помог своим видом Бабаев: лейтенант посмотрел на его смуглое лицо, ставшее вдруг бледным, приоткрытый рот и щёлкнул бойца по носу – пошли! Кабин, пригнувшись, как в прорубь бросился вперёд, споткнулся в самом начале и, похоже, пролетел по воздуху это расстояние. Почти сразу следом проскочил и замыкающий Бабаев.
Чернов уже вытащил Галянта, перевязывает. У Валеры в правом боку, ниже ребер, маленькая дырочка, почти без крови. Минуты четыре прожил парень. Не сказал ни слова, сделал глубокий шумный вдох, опять туго выгнулся и умер. "Покурил хоть перед концом”, – непонятно зачем сказал Володя Чернов. Но разговаривать некогда и не о чем – вот-вот стемнеет, поднялся ветер. Проклятый склад. Ротный сказал по радио, что осталось ещё 200-300 метров, скорей бы. Бабаев увидел справа, метров в двадцати, крадущегося Умхаева. Тот подозвал солдата знаком. Через несколько минут, они вытащили из подвала дома трёх человек, одетых довольно тепло. «Значит не местный», – подумал Кабин. "Духи” прячутся от чеченца, парень он резкий, видно приложился в подвале, но под автоматом стоят смирно. Кабин со своими людьми двигаются дальше, где-то справа и ниже слышны одиночные выстрелы, взрывы гранат – рота прочёсывает кишлак.
Наконец, передали команду "стой”. Пытались приспособить палатку, чтобы нести Галянта, но на узкой тропе не развернуться. Решили нести на плечах по очереди. Малыш Низомов прихрамывает, ему отдали автомат убитого, он пойдёт впереди, остальные пятеро понесут по очереди тело и поведут пойманную "троицу”. Остальные десять, с Абдумуслимовым, опять пойдут выше, по "гребешку”.
Дали отход. Вслед ведётся интенсивная стрельба, "духи” невидимы. Взвод отходит аккуратно и как можно быстрей, группа Кабина идёт понизу, вдоль арыка. Низомов, возглавлявший движение, наткнулся на долговязого, и они чуть не перестрелялись, хорошо, что язык знает. Темнеет стремительно. Долговязый вызвался охранять пленных. Как выяснилось из разговора, одного из них он не знал, зато двое других, надо думать, молились, чтобы он провалился сквозь землю. Вдруг один из афганцев прыгнул в сторону, в снег, и Виктору показалось, что его толкнул долговязый. Человек споткнулся, упал и пополз на четвереньках по террасе в сторону арыка. В этот момент добровольный помощник со сладострастным визгом расстрелял его в спину. Тело хрипело и дёргалось, пока они уходили. Кабин навёл свой автомат на спину мучителя – уж очень впечатляюще он визжал только что.
Очередь Виктора нести тело товарища. Валеру так и не одели после перевязки, и голый по пояс он лежал на снегу. Кабин подумал, что в этом положении человеку, наверное, не холодно и никакие проблемы его не касаются. Проблемы теперь у родных. Повязка с раны сползла, но крови почти нет по-прежнему. Муса помог Кабину уложить тело на плечи. Пошли. Завывает ветер, швыряя в спину мокрый снег. Горы. Темно и тоскливо. В человеке, которого он нёс, что-то утробно скрипнуло, и лейтенанту за шиворот полилось что-то холодное и липкое. Бушлат быстро, как губка, напитался кровью, потекло даже по ногам. Виктор молчит, осталось немного, впереди слышно, как работают двигатели машин, голоса, мелькает свет фар. Это свои. Дошли. Но особой радости нет, ломит спину, в голове Виктора единственное желание – переодеться. Осталось пройти метров тридцать, когда короткая очередь хлестнула за спиной. Обернувшись, Кабин увидел невозмутимого Мусу с автоматом в руке, из куста торчали длинные ноги в светлых шароварах.
– Зачем?
– Это будет справедливо.
– Смотри парень, доиграешься.
– Они не скажут.
На корточках, уставившись в землю, сидели оба пленных. Кто-то показал, где утром сядут в вертолёты. Умхаев взял Галянта на плечи, и они пошли искать площадку. Там уже с десяток лежат, накрытые с головой, на плащ- палатках. Часовой сказал, что из трёх батальонов три офицера миной накрыло, остальные "пулевые”. Оставили Валеру Галянта, часовому – "Присматривай тут…”. Тот покосился удивлённо. Даже накрыть нечем, проклятые горы.
Кабин нашёл ротного, доложил обо всём. В свете фар "зелёные” шарахаются от лейтенанта – в крови весь. Бабаев охраняет пленных. Афганский офицер уставился на них, что-то говорит солдату. Бабаев переводит Кабину. То идёт в сторону искать свой БТР. Он совсем замёрз в мокром. Рядом идет Бабаев. Сзади гремят длинные очереди – расправились всё-таки с писарем. Виктор безразлично подумал, что вообще-то пленных не расстреливают, особенно без допроса, но здесь свои законы. Он слишком устал за этот долгий день.
Кабин разыскал свой командирский БТР и залез в него с чувством, будто вернулся домой. А рано утром загрузились, и колонна потянулась на выход из долины. Где-то там шоссе на Кабул.
Конец 9 главы.
Сергей Фатин, командир взвода 5 МСР 1980-1982 181 МСП.
Написано в 1981 - 1991 г.г.
|
| Категория Воспоминания | Добавлено 12.06.2012
|
| Смотрели 1527
|
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] | |
 | |  |
|
| ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ! |
| В этот день погибли: |
|
|
|
