Часто мы просто не задумываемся, что с нами происходят события, которые связаны с другими событиями, случившимися раньше с нами лично либо с людьми, которые встречаются нам в жизни. Но наступает такое время, когда в связи с какими-либо обстоятельствами начинаешь вспоминать и сопоставлять события, случившиеся в жизни, находить связь между ними. Случилось так, что после моего увольнения в декабре 1996 года с военной службы в запас наша семья обосновалась в Можайске - родине моей жены. Естественно, что и до этого я знал о событиях, происходивших в 1812 году и 1941-1942 в окрестностях Можайска. Но, наверное, одно дело знать об этом и находиться где-то в другом конце страны, а другое дело быть в местах, где это всё непосредственно происходило, видеть эти места каждый день и, при этом, общаться с людьми, которые посвятили себя изучению истории Можайской земли. Таковых в Можайске много и, в первую очередь, это краеведы и поисковики. А году в 2005 мне удалось в Московском доме книги приобрести книгу «Битва за Москву: История Московской зоны обороны», которая, кстати, была единственной на полке. После изучения информации, изложенной в книге, захотелось поподробнее узнать о событиях, происходивших под Можайском в октябре 1941 года. Так получилось, что поиски дополнительных материалов были весьма долгими и интересными. Но 2014 году случилось практически чудо - Мэлс Мухамеджанович Дехканов передал мне несколько книг, в том числе, изданных Бородинским музеем. Среди этих книг был сборник «Бои за Москву на Можайском направлении». В этом сборнике имеются статьи сотрудников Бородинского музея Г. М. Романовой и А. А. Суханова, в которых указано, что 15 октября 1941 г. в боях за деревню Артёмки был ранен командующий 5 армии генерал-майор Д.Д. Лелюшенко. Я после прочтения статей достаточно долгое время не придавал значения этой информации, пока однажды в ноябре 2018 во сне мне не вспомнились события, которые происходили 40 лет назад. В июле 1978 года я учился на предпоследнем курсе Тюменского высшего военно-инженерного командного училища имени маршала инженерных войск А. И. Прошлякова. В тот день у наших старших товарищей был торжественный день - выпуск. Тогда обычным делом был приезд на выпуск кого-нибудь из известных военачальников. В этот раз в училище приехал генерал армии Д. Д. Лелюшенко. Наше подразделение обеспечивало порядок пребывания гостей, которых, как обычно, было очень много. Я находился в оцеплении на ступенях трибуны для командования и почётных гостей и должен был не допустить попадания гостей на эти ступени, чтобы находящиеся на трибуне командование училища и «высокие» гости смогли беспрепятственно передвигаться. Надо отметить, что ступени на трибуне были очень высокими. После оглашения приказа Министра обороны СССР и выступлений «высоких» гостей Д.Д. Лелюшенко пошёл вручать дипломы и медали лейтенантам, окончившим училище с золотой медалью. Делает он первый шаг на лестнице (этот шаг, как мне показалось, получается каким-то неуклюжим) и начинает падать. Я успел среагировать и поймать генерала армии в объятия. После этого помог ему спуститься по лестнице и вернулся на своё место. Бывало, что я вспоминал этот случай, но не мог связать «неуклюжесть» генерала армии с его ранением по той причине, что не знал об этом факте. Но после прочтения указанных выше статей сотрудников Бородинского музея мне стало известно об этом факте, а случайный сон заставил задуматься о том, что моё «тесное общение» с генералом армии было следствием его ранения под Можайском. Стал я искать информацию о ранении генерала Лелюшенко. Ни в одном источнике не было прямо указано, куда же он был ранен. Но в книге «Заря победы» сам генерал указывал:
«Рана моя постепенно затягивалась. Я уже ковылял по палате, сначала на двух костылях, а потом и на одном. Мечтал быть ближе к своей армии. С упоением читал заметки в «Красной звезде» о сражениях под Москвой, и прежде всего о боевых делах воинов 5-й армии. Она была мне особенно близка: ведь там сражались мои боевые друзья».
Факт использования костылей указывает на то, что ранение было именно в одну из нижних конечностей. Я долго сомневался, что «обнимал» именно генерала Д. Д. Лелюшенко. Предполагал, что в училище тогда был Маршал Москаленко. Тем более, что на это указывал мой земляк Евгений Чуриков, который выпускался из училища как раз в этот год. Но… 20 июля 2019 года. Я в музее моего родного Тюменского высшего военно-инженерного командного училища имени маршала инженерных войск А. И. Прошлякова. Подхожу к сотрудникам музея. Спрашиваю: «Есть ли в музее какая-то информация о приезде на выпуск в 1978 году кого-либо из военачальников». Одна из женщин-сотрудников музея подвела меня к стенду. На нём фотография генерала Д. Д. Лелюшенко с командованием училища и надпись под ней: «На торжественные мероприятия, посвящённые выпуску молодых офицеров 21 июля 1978 г. в училище прибыл Генеральный Инспектор Министерства обороны СССР, дважды Герой Советского Союза, герой ЧССР, генерал армии Лелюшенко Д. Д., который дал высокую оценку процессу обучения и воспитания в училище». Всё сошлось - я действительно «ловил в объятия» генерала армии Д. Д. Лелюшенко. Как известно, после ранения генерала Лелюшенко в командование 5 армией вступил генерал-майор артиллерии Л. А. Говоров. Будущий Маршал Советского Союза Л. А. Говоров родился в 1897 году в деревне Бутырки Водозёрской волости Яранского уезда Вятской губернии. Я же родился в месте, которое в то время, когда родился будущий Маршал, находилось на территории того же Яранского уезда. Правда, так как я родился через 61 год после его рождения, то не было уже ни уезда, ни губернии. В то же время, Леонид Александрович и я жили некоторое время в уездном городе Яранске. Его (Л. А. Говорова) память была увековечена установкой мемориальной доски на доме, в котором жила семья Говоровых до переезда из Яранска в Сарапул. Я в семидесятые годы двадцатого столетия, будучи пионером, 9 мая участвовал в памятных мероприятиях, проводимых у этого дома. Естественно, я гордился и горжусь великим земляком и всегда интересовался его биографией. Знал, что до перевода его в Ленинград он командовал армией под Москвой, но на факт командования армией, которая в октябре 1941 г. оборонялась под Можайском, а в январе 1942 г. освобождала его, до момента переезда в Можайск особого внимания не обращал.
5 армия Западного (до 13 октября 1941 г - Московского Резервного фронта) фронта под Можайском обороняла позиции Можайского укреплённого района Можайской линии обороны. Одним их участников работ по инженерному оборудованию позиций на Можайской линии обороны был старший преподаватель кафедры фортификации Военно-инженерной академии им. В. В. Куйбышева бригадный инженер А. И. Пангксен. В своих воспоминаниях о работе на Можайской линии обороны он указывает: «Вернувшись 3 августа с фронта в распоряжение начальника ГВИУ генерал-майора инженерных войск т. Котляр, мне было поручено совместно с генерал-майором Васильевым уточнить проект укрепления Можайской линии обороны на карте и определить объём основных оборонительных работ… В конце августа мне вновь пришлось заняться Можайской линией обороны, получив временно назначение начальником инженеров опергруппы МВО». После ввода советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. возникла потребность в инженерном обустройстве мест расположения и позиций войск. И всё было почти точно так же, как в 1941 г. на Можайской линии обороны, в том числе, этим работам предшествовали рекогносцировочные работы. Вот как описывает эти события в книге «Громов» из серии «Жизнь замечательных людей. Биография продолжается» Игорь Цибульский: «Безопасность и возможность контролировать ситуацию в зоне своей ответственности необходимо было обеспечить прежде всего для тех, кто охранял дороги Афганистана. Это они в своих военных городках и на блокпостах и особенно во время рейдов постоянно находились под ударом. Для этой работы из Москвы были присланы лучшие военные специалисты, офицеры и генералы Венно-инженерной академии имени Куйбышева. Работа оказалась трудной. Не стоит говорить, что она была опасной, это и так понятно. На войне нет безопасных мест. И всё же группа офицеров, разъезжающая по дорогам и периодически разбредающаяся в местах, где моджахедам было удобнее всего атаковать транспортные колонны, вполне могла стать добычей душманских банд, рыскавших поблизости. Громов руководил одной из групп, которая прошла по основной трассе, «Дороге жизни», от Кабула до перевала Саланг и далее на север до границы с Советским Союзом. Местность осматривалась очень внимательно. Было известно, например, что на этом повороте трассы колонны уже не раз подвергались обстрелу. Значит, здесь необходимо оборудовать заставу. Место, где её удобнее всего расположить, подобрать не так просто. Очень много различных условий должно сойтись. Прежде всего хороший обзор. Участок должен простреливаться с расположенных на заставе огневых точек, кроме того и сама застава должна размещаться так, чтобы её удобно было защищать. Кажется, наконец место найдено и все довольны, но тут офицер связи сообщает: рация работает ненадёжно - выступающая скала перекрывает эфир. В другом случае возражает артиллерист: данное место находится слишком низко, огонь придётся вести вслепую. Поиск продолжается снова. Больше месяца заняли поездки и составление проектов. После утверждения доклада командующим началось строительство. Работали на совесть, понимая, что от надёжности сооружения напрямую зависит жизнь людей. Из камня были сложены мощные защитные сооружения. Казармы для солдат строили так, чтобы они могли укрыть даже при прямом попадании мины. В скальном монолите пробивали траншеи полного профиля, чтобы солдат мог пробежать из казармы на свою огневую позицию, ни разу не показавшись противнику. Где это было возможно, строили полевые кухни и даже небольшие русские баньки. Так в относительно короткое время была создана эффективная система охраны объектов и трасс. Специалисты военно-инженерной академии имени Куйбышева сделали большое дело. Их проекты и расчёты позволили создать оборонительную систему, которая, с небольшими изменениями, просуществовала все девять лет и спасла многие тысячи жизней». Мне довелось в марте 1980 г. быть в составе рекогносцировочной группы 108 мотострелковой дивизии, которой руководил Борис Всеволодович Громов. В неё входили начальник инженерной службы дивизии капитан Белковский П. П. и по одному офицеру от инженерно-сапёрных рот каждого мотострелкового полка дивизии. От Военно-инженерной академии в составе группы был старший преподаватель кафедры фортификации полковник Липский Е. Ю. На двух бронетранспортерах БТР-60 ПБ группа проследовала из Баграма по установленному маршруту и на участке от Таджикана до Чаугани и определила места посадки фортификационных сооружений и устройства заграждений на заставах и блок-постах 177 мотострелкового полка, который охранял этот участок. Инженерно-сапёрной роте нашего 181 мотострелкового полка достался участок от Таджикана до кишлака Калавуланг к югу от Саланга. Последнее слово при выборе типа сооружения и месте его посадки оставалось за нашим «афганским Пангксеном».
Известная по афганским событиям 1979-1989 годов наша 108 Невельскя Краснознамённая мотострелковая дивизия во время Великой Отечественной войны была 360 стрелковой дивизией и во время битвы за Москву входила в состав 60 армии Московской зоны обороны. Непосредственного участия в боевых действиях тогда она не принимала, занимая позиции на внешнем поясе обороны Москвы (Хлебниковский рубеж), но устойчивости обороне придавала. Потом был Северо-Западный фронт в составе 4-й ударной армии, в конце войны бои в Прибалтике. В сентябре 1945 года дивизия передислоцировалась в г. Термез Узбекской ССР. С 1957 года дивизия именуется 108 мотострелковая Невельская Краснознамённая дивизия. В декабре 1979 г. начинается афганский этап её истории. А с января 1980 г. и я в течение 2 лет служил в одном из её мотострелковых полков.
Наверное, после таких совпадений, случившихся в моей жизни, то, что после окончания армейской службы я оказался в Можайске и начал интересоваться историей Можайской линии обороны, не являлось случайным.
Сергей Першин, ИСР 181 МСП 80-81
Написано в 2020 году
